Четыре зуба
Летит душа, как под гору телега –
Чем дальше вниз, тем громче и быстрей!
Что станет с ней, скажи, в конце пробега,
Когда замрет у адовых дверей?
В каких летах она оставит тело:
Увядшее иль в полном цвете сил?
Какая разница, казалось, нету дела,
Коль жизни путь уже отколесил.
Но мне, скажу, есть разница и в этом,
Поскольку мне предписан только ад
(Как, впрочем, всем порядочным поэтам!),
А посему безмерно буду рад
Иметь не торс, не бицепс – это грубо! –
Они в аду мне просто ни к чему –
Хотел бы я иметь четыре зуба
Фарфоровых и вечных потому.
Замешанных на самых прочных глинах.
Два – вверх, два – вниз, или четыре в ряд.
Неважно. Были б копией змеиных.
А яд найду. Весь изойду на яд.
Чтоб всех, кого при жизни не дожалил,
Дожалить здесь уже наверняка,
Кто в креслах свились толстыми ужами,
Погрев на мне змеиные бока,
Почувствовали: рано в ад столкнули –
Я здесь в аду моложе и сильней.
Меня теперь не так-то просто – пулей.
И не загонишь в хлев моих коней.
И зубы есть. Не шатки и не слабы –
Фарфоровые – долго не сносить.
А ваши выпали. И, вот, теперь вы – жабы.
И вас, беззубых, есть чем укусить!
Любую, право, вынесут нагрузку.
Ах, как приятно будет мне в аду
Чай с подлецами, с шельмами вприкуску
В 2000-каком-нибудь году.
Поэта жизнь – не мягкая перина,
И зубы обломать на ней – не новь.
Поэтому, прошу тебя, Марина,
Фарфоровых четыре приготовь.
1989