Стюардесса
Взвыла «скорая» по-бабьи истово,
И пожарные за ней – в хоре.
Ей хватило одного выстрела,
Чтоб в бездонное упасть море.
Поглазеет люд честной тупо так,
Как носилки проплывут с нею,
Как под сердцем корабля–«туполя»
Пыж, измазанный в крови, тлеет.
...Вот она идет.
И взгляды всех мужчин в салоне
На ней сошлись.
Вот она идет.
По чувствам рыцарей на взлет, как самолет.
Ну вот, оторвались!
Всё в порядке. Газ-вода выпита,
И газеты по местам розданы.
Что же ты из колеи выбита,
И лицо твое белей простыни?
Улыбнулась на ходу глупой шутке их,
Возмутилась: «Где хватил, парень, лишнего?..»
Но уперлись два ствола жуткие,
И кулак удар в лицо вышвырнул.
...Вот она идет.
Улыбчива, жива.
Не верит, что угробят.
Вот она идет.
Несет в губах слова. Слова
В обмен на кучу дроби.
Он кричал, обрез в лицо выцелив:
«Этот курс меняю я, только я!..»
Оглянулась – смотрят в пол рыцари.
И пахнула в нос трава горькая.
Эй, мужчины! Кто-нибудь. Вас полным-полно,
А ведь выстрелов лишь два выйдет.
Отнимите!.. А они все – в окно.
Обхватила ствол – и навылет.
...Вот она идет.
Шаги как метроном.
«Кому в полет, прошу садиться...»
Вот она идет.
Под белым полотном. И гнет крыло
Над ней большая птица.
А в дыму у бара по трое, по двое
Совладали мужички с чувствами,
Осуждали подлеца кодлою,
И никто их не считал трусами.
Посочувствовал весь порт перед вылетом:
- Потрепало, как-никак, небо нервы вам...
Вдруг спросили: «А мужчины, что, были там?»
И сказала тишина: «Не было».
1986